1Посылайте ягнят в дань правителям Иудеи, из Селы[1] через пустыню на гору Сион.2Как бьющая крыльями птица, выброшенная из гнезда, – женщины-моавитянки у бродов Арнона.3– Дай нам совет, прими решение. Пусть твоя тень среди полудня, как ночь, нас укроет. Спрячь изгнанников, не выдавай скитальцев.4Дай моавским изгнанникам остаться у тебя, стань им убежищем от губителя. Когда притеснителю придёт конец, прекратится опустошение и в стране сгинут расхитители,5тогда верностью утвердится престол, и воссядет на него в истине правитель – правитель из дома Давуда, – ищущий справедливость, спешащий творить праведность.6Слышали мы о гордости Моава, о его непомерной гордости и тщеславии, о его гордости и наглости, но пуста его похвальба.7Поэтому плачут моавитяне, все вместе оплакивают Моав. Плачьте, сражённые горем, вспоминая прекрасные лепёшки с изюмом[2] из Кир-Харесета. (2Цар 6:19; Песн 2:5; Ос 3:1)8Засохли поля Хешбона и виноградные лозы Сивмы. Вожди народов растоптали лучшие лозы, что некогда тянулись до Иазера, простирались к пустыне. Побеги их расширялись и достигали Мёртвого моря.9И я плачу, как плачет Иазер, о лозах Сивмы. О, Хешбон и Элеале, орошу вас слезами! Над твоими созревшими плодами, над твоим поспевшим зерном стихли крики радости.10Веселье и радость ушли из садов, никто не поёт, не шумит в виноградниках и в давильнях не топчет вино, и радости шумной положен конец.11Плачет сердце моё о Моаве, как арфа, и душа – о Кир-Харесете.12Если Моав явится и станет изводить себя в капище, если он придёт в своё святилище молиться, то не будет от этого прока.13Таково слово, которое Вечный сказал о Моаве в прошлом.14Но теперь Вечный говорит: – Ровно через три года, как если бы батрак отсчитывал дни до конца срока своей работы, слава Моава и всё множество его народа погибнут, а уцелевшие будут малочисленны и слабы.